Дальше нас потащили в знакомый вагон-ресторан. В нём всё оказалось на своих местах, никто даже столы с пепельницами трогать не стал.

Великий присел за центральный стол, а нам велел присесть на стулья, перед ним. После чего рядовые удалились за дверь, оставив нас с ним наедине.

— Давайте по порядку, — сказал он, вынув из кобуры артефактный револьвер и положив его перед собой на стол, — Кто такие?

— Гущин Артём Юрьевич, — тут же выпалил я, давая глазами понять Павлу, что играть роль Донского здесь я не намерен. — Павел Аркадьевич, — поникшим голосом сообщил Павел, — Лисовский.

— Гущин? — Великий оживился, — Тот самый, что ли?

— Тот самый, — повторил за ним я.

Я не знаю, с какой целью решил сделать рокировку, но мне показалось, что так будет правильнее. Насколько я помнил, отец Артёма являлся великим полководцем. Проверить это они всё равно не смогут. В любом случае не называться же мне своим настоящим именем. Возьмут же за жопу и в антимагические кандалы, а оно мне надо?

— И документы у тебя имеются? — решил уточнить Великий.

— Нет, документов у меня нет, — я тут же развёл руками, — Потерял.

— Лисовский, полагаю и у тебя нет никаких документов? — он обратил Павла свой взор.

— Нет, — честно признался парень.

Врать ему не пришлось, у нас и правда не было документов, ибо они вместе с остальными бумагами лежали в сумке.

— Документы были в сумке, которая осталась где-то там, на путях. Упала, пока мы карабкались на вагон, — я поспешил прояснить ситуацию, пока он не начал вникать в детали.

— Ясно, — скривился Великий и продолжил наш допрос.

Ничего сверхъестественного он у нас не спрашивал. Просто уточнял информацию. Откуда мы такие свалились, где наши билеты, кто может подтвердить информацию и так далее. Жаль, что я не помнил, как звали отца Гущина, так бы смог врать намного качественнее. Зато всё, что касалось его жизни в форте «Восточный», я прекрасно помнил. Чем и пытался залатать дыры.

Павел внимательно слушал мои ответы и старался поддакивать. Я ещё раз отметил, что он неплохо справлялся со своей задачей. Даже про билеты умудрился наплести какую-то бредятину, по типу того, что думал, что их взял я. В итоге мы сумели сделать вид, что поцапались между собой. Я даже толкнул его в плечо для наглядности, и тот упал со своего стула.

— Достаточно! — повысил на нас голос Великий, который уже начал массировать себе виски от количества бреда, который мы на него вылили. Он ещё попытался вести дальше допрос, но вскоре понял, что наши истории уже идут по второму и третьему кругу.

— Сержант! — рявкнул он и в вагон-ресторан тут же зашёл мужик средних лет и приложил руку к груди, — Вот что, сержант, этих под замок, до выяснения личностей, пусть дознаватели в Красноярске с ними разбираются, — выдал свой вердикт Великий, указывая на нас.

— Есть, под арест, — сержант недобро на нас посмотрел, — Встать! — рявкнул он, положив руку на кобуру.

— Зачем так нервничать? — я улыбнулся своей фирменной улыбкой, — Мы не собираемся никуда скрываться.

— Молчать! — рявкнул сержант, который уже вошёл в свою роль надсмотрщика.

— Сержант, полегче, — Великий решил его немного осадить.

— Как будет угодно, — он слегка поклонился Великому и вывел нас за двери.

Сержант, вместе с сопровождающими, не повёл нас в вагон, где находились выкупленные мной купе. Хоть на этом спасибо. Скандал, который бы устроили мои друзья, выдал бы меня с потрохами. А сейчас мне бы этого очень не хотелось. Лучше я доеду спокойненько до Красноярска, а там уже и видно будет, что делать дальше.

В итоге нам пришлось топать аж в самую середину поезда. Особо нас никто не трогал, всё-таки мы были не преступниками, а всего лишь безбилетниками, которые так неудачно попались.

— Заходим! — сержант остановился рядом с одним из купе, которое находилось на самом нижнем уровне вагона.

Кто бы сомневался, не в хоромы же нас поселят. Это не замок Карамазовых, а обычный поезд, хоть и усиленный дополнительными вагонами с военными, где половина людей — обычные работяги, которые ютились по четыре человека в каждом купе.

Мы оказались не исключением из правил, нас затолкнули в купе, в котором уже присутствовало четверо человек.

— Ты серьёзно? — я повернулся к сержанту и прищурился, — Здесь же нет для нас места.

Сержант, падла, лишь улыбнулся мне своим гнилым ртом, давая понять, что следующие сутки для нас будут адом. Вот поэтому я и не любил армию. Каждая сявка лебезила перед своим начальством, а потом вымещала свою злобу на обычных людях, показывая им, что именно они хозяева положения, тьфу!

Я дёрнулся на него и он, попятившись, упал на обшарпанный пол вагона. Жаль, не успел проучить больше, сразу же за этим событием дверь в купе за нами захлопнулась и заскрежетали замки.

— А здорово ты этого упыря проучил, — с верхней полки на меня смотрел парень лет двадцати пяти в зелёной майке.

Собственно, они тут все были одеты как военные, что навело меня на мысль, что это они и есть, просто загремели за какие-нибудь косяки под арест, например, до суда.

Мужики на других полках заржали, но никто даже и не подумал уступить нам место. А ещё в купе воняло так, что я поморщился.

— Смотри-ка, — другой вояка с нижней полки заметил моё недовольство, — Запах мальчонке не нравится.

— Ага, — тут же вмешался ещё один, — Из аристократов поди, смотри, с каким отвращением на нас смотрит.

— А может, проучить его? — не выдержал последний, спрыгнув с правой верхней полки, — Или месьё желает откупиться от физической боли и унижений?

Все четверо ублюдков заржали в голосину. Конечно, что могут сделать против них два парня, да ещё и к тому же без артефактов.

— А деньги-то у тебя есть? — я переспросил его.

— Зачем? — удивился штрафник.

— Так, а чем ты расплачиваться-то собрался? Своими вонючими штанами? — я ухмыльнулся.

В купе вновь разразился невероятный хохот.

— Санчелло, слыхал, как он тебя уделал, а? — хлопнув ублюдка по плечу, подбодрил его друг, — Давай, не стесняйся, ответь.

А ответить этому Санчелло уже было нечем, извилины не смогли в настолько давящей обстановке быстро придумать ответ на мой выпад. Так, что он не придумал ничего лучше, чем попытаться мне пробить в солнышко.

Подлый приёмчик, это когда противник как бы отворачивается, чтобы что-то узнать или спросить у своего подельника, а потом, когда жертва переключила своё внимание, резко бьёт, куда требуется. Вот, собственно, и всё, противник повержен, и его можно брать тёпленьким, но не в этот раз.

— А-а-у! О-о-о! — заверещал ублюдок, показывая всем, во что превратился его кулак.

Оставшись без своих артефактов, надо признать, что я немного приуныл. Но у меня всё ещё оставалось тринадцать слотов, которые по-прежнему содержали в себе всё, что мне было необходимо в данный момент. Я ради эксперимента даже «кокон магмы» с себя снял, чтобы проверить «укрепление», которое мне досталось от вожака стаи приматов.

Честно признаюсь, удар от упыря я ждал с надеждой и как можно скорее, ибо «укрепление» с сияющей руной жрало невероятно много энергии. А ведь у меня теперь запас не такой большой, я бы даже сказал, совсем мизерный, но всё обошлось.

Удара в солнечное сплетение я совсем не почувствовал. Что сразу же дало мне много пищи для ума. Вероятно, этот дар был способен выдержать намного больше урона, чем сейчас. Это не могло меня не радовать.

Ублюдок ударил так резво, что умудрился сломать себе кисть, но на этом для него всё не закончилось. Я ещё хотел проверить третью «скорость». Активировав её, я ухватился за пальцы бедолаги, начал их выламывать в разные стороны, чтобы получилось смешно. Оставил только средний, чтобы он показывал его всем своим коллегам.

— А ты как думал? В сказку попал? — довольный собой произнёс я, когда увидел результаты своего творчества. А затем улыбнулся хищной улыбкой и пнул его с ноги в грудь…

***